Русалочка в черном - Страница 26

К оглавлению

26

— Ну что? Папа Бобби доволен тобой? — спросила Беверли.

Уложив Кирстен на диванчик, она сосредоточенно массировала ноги юной шведки, не обращая внимания на жалобные попискивания той.

— Все в порядке. Он совершенно счастлив. Кофе хочу! — С этими словами Памела упала в кресло.

— Ты молодчина, — одобрительно сказала мулатка, не прерывая своего занятия. Действуй в том же духе, ничего не бойся… Да не крутись ты! — Она звонко шлепнула Кирсти по попке. — Не мешай мамочке! А ты, Русалочка, послушай. Кажется, ты всерьез рассердила Мадо. Она… не то чтобы очень опасна, но свинью подложить может запросто.

— Как это? — не поняла Памела.

— Не хочу тебя пугать. Скажу лишь вот что: следи в оба за одеждой и обувью, ничего не пей в перерывах между дефиле, и тем более не ешь. Это легко. Ты хорошо меня поняла?

— Ничего себе Екатерина Медичи! — присвистнула Памела. — Думаешь, может пропитать мышьяком мой купальник? Или заколоть испанским стилетом?

— Я видела ее глаза, когда она на тебя смотрела. — Беверли покончила с массажем и уселась напротив Памелы. — Я просто призываю тебя к разумной осторожности. И… — мулатка улыбнулась во весь рот, — не сдавайся! Держи свой «рыбный» хвост трубой, Русалочка!

Глава восьмая
Наваждение

После перерыва все шло как по маслу. Обретшая уверенность в себе Памела плевать хотела на француженку, которая, однако, ничего лишнего не позволяла. Когда девушки выходили на сцену в вечерних платьях, Памела за отсутствием такового просто обернула бедра черным шелковым платком с роскошной бахромой — и все равно заслужила одобрение жюри. Единственной неприятностью стал внезапный обморок русской девушки Кати. Впрочем, врач объяснил происшедшее чересчур усердным воздержанием в пище накануне конкурса.

Когда программа, намеченная на день, была окончена, в дверь гримерной постучали.

— Входите, мы одеты! — крикнула Беверли, застегивая молнию на шортах.

В дверном проеме показалась огромная фигура Палмера.

— Если не возражаете, я заберу у вас Памелу. Нам надо поговорить.

Он широко улыбался — куда девалась недавняя мрачность! Что бы там ни произошло во время репетиции, это наверняка улажено, решила Памела и, взяв свою сумочку, направилась к выходу, сердечно простившись с Беверли и маленькой Кирстен.

— Ты отвезешь меня в отель? — спросила она, садясь в такси.

— Не совсем, — усмехнулся Палмер. — Мы с тобой заедем в отель, переоденемся, а потом поедем в ресторан — надо же отпраздновать твой блестящий дебют!

— Хочешь сказать, что приглашаешь меня провести вечер в ресторане? — холодно поправила его Памела, которой безапелляционность спутника вовсе не понравилась.

— Извини, я неудачно выразился, — согласился на удивление покладистый нынче Палмер. — Итак, ты принимаешь приглашение?

— Вообще-то я собиралась сделать кое-какие заметки вечерком… — начала было она, но Палмер перебил ее:

— Успеется.

— Ах вот как? — не на шутку рассердилась Памела. — Если ты забыл, то напомню: я приехала сюда работать, а не шляться по злачным местам!

— Да ты никак захворала звездной болезнью! — воскликнул Палмер. — Рановато еще мнить себя Линдой Евангелистой. Хотя, на мой вкус, ты куда лучше…

Огромная ладонь вдруг легла на плечо Памелы, и она испытала непреодолимое желание съежиться. Сейчас прикосновение было совсем другим. От этого человека исходили флюиды столь недвусмысленные, что ей сделалось по-настоящему страшно. Разумеется, ни в какой ресторан она с ним не пойдет, черта с два!

— Не бойся меня… — Низкий голос звучал так ласково, так волнующе. — Я понимаю, ты устала с непривычки, переволновалась. Поверь моему опыту: тебе лучше расслабиться, передохнуть, а не сидеть скрючившись над компьютером. Тем более что завтрашний день будет не из легких — шесть часов дефиле, потом примерки…

Памеле хотелось заорать: «С чего ты взял, что я тебя боюсь?», на полном ходу выпрыгнуть из машины, послать Палмера куда подальше…

Врешь, девочка. Тебе сейчас больше всего на свете хочется принять его приглашение, а еще — не спорь! — оказаться в постели с этим потрясающим мужиком. Хоть себе-то самой сознайся! Вот сейчас его ладонь согревает твое плечо — и ты боишься, что, когда он уберет ее, ты тотчас почувствуешь, что тебе чего-то не хватает…

Словно со стороны Памела услышала свой хрипловатый, почти неузнаваемый голос:

— Что мне надеть?

Ладонь Палмера дрогнула, но мгновение спустя слегка стиснула ее плечо.

— Неважно. Ты необыкновенно хороша в любом наряде. И тебе так идет черное…

Подняв глаза, она зачарованно глядела в лицо Палмера, которое снова было так близко, что…

— Не угостишь ли сигаретой? — вдруг смущенно попросил он.

Достав из сумочки пачку «Кента», Памела протянула ее Палмеру. Убрав руку с ее плеча, он закурил с видимым удовольствием.

— Видишь, я нынче тоже расслабляюсь. Вообще-то я бросил это пакостное занята лет пять назад. Но сегодняшний день выдался и для меня нелегким, так что могу себе позволить побезобразничать.

Памела не ответила, глядя на свои руки, сцепленные на коленях. Только бы не задрожали пальцы…



В отеле, проводив ее до двери номера, Палмер посмотрел на часы.

— Я зайду за тобой минут через тридцать. Успеешь переодеться?

Памела молча кивнула.

— Тогда до встречи. — И прежде чем она успела что-либо понять, теплые губы коснулись ее лба — как раз между черных бровей.

В номере, упав на диван, она несколько минут переводила дыхание. Господи, что с нею творится! Влечение к этому мужчине было таким внезапным и непреодолимым, что в буквальном смысле ошеломило ее. Можно было сколько угодно презирать себя, клясть, ненавидеть, но…

26